Фундамент свободного рынка — это его деньги. Деньги участвуют в каждой сделке, являясь половиной любого обмена и выражая одну из сторон всей экономической ценности. Но в чем состоит настоящая цена денег?

Товар, обладающий максимальной рыночной ликвидностью, закономерно становится предпочтительным средством обмена в обществе — деньгами. Универсальная денежная единица позволяет осуществлять экономический расчет, открывая предпринимателям возможности для поиска прибыли и стимулируя развитие цивилизации.

Если цена товара определяется спросом и предложением, то цена денег требует особого подхода. Проблема заключается в отсутствии независимой единицы измерения: все цены уже выражены в деньгах. А значит, чтобы понять цену денег, необходимо использовать иной способ оценки их покупательной способности.

Люди совершают обмен денег (труд, товары, услуги) в зависимости от того, что рассчитывают получить за эти деньги в будущем. Как показала теория предельной полезности, каждый человек оценивает альтернативы на «грани выбора». Согласно закону убывающей предельной полезности, любое действие — результат ценностного суждения: индивид решает между наивысшей и следующей по значимости целью. Чем больше у человека товара, тем менее важной становится каждая новая единица — закон убывающей полезности действует для денег так же, как и для товаров.

Ценность денег — в той дополнительной выгоде, которую они способны обеспечить. Неважно, идет речь о покупке еды, безопасности или будущих опциях. Когда люди обмениваюттруд на деньги, они делают это только потому, что ценят покупательную способность денег выше, чем немедленное использование времени. Цена денег — это максимальная полезность, которую можно было бы получить от потраченной суммы. Если человек работает час ради стейка рибай, для него он ценнее часа отдыха.

Закон убывающей предельной полезности гласит: каждая дополнительная единица однородного товара удовлетворяет менее значимую потребность. Цена дополнительной единицы снижается с каждой новой. Но что считать однородным товаром — зависит от самого человека. Оценка пользы субъективна, а полезность каждой денежной единицы определяется конкретными целями. Для отдельного индивида каждая денежная единица приносит разную пользу. Если все деньги идут исключительно на покупку хот-догов, то «единица денег» для него равна цене одного хот-дога; этот человек не добавил единицу однородного товара «деньги на хот-доги», пока не накопил еще на один хот-дог.

Именно поэтому Робинзон Крузо мог считать груду золота бесполезной: он не мог обменять ее ни на еду, ни на инструменты, ни на убежище. В изоляции деньги теряют смысл, как и любой язык без участников диалога. Деньги — инструмент коммуникации.

Инфляция и миф о «бездеятельных» деньгах

Люди принимают решения — сберегать, тратить, инвестировать — исходя из временных предпочтений и прогнозов будущей стоимости денег. Если ожидается рост покупательной способности — копят, если падение — тратят. Инвесторы выбирают активы, которые, по их мнению, опередят инфляцию. Но вне зависимости от формы, деньги всегда служат владельцу. Даже деньги «вне оборота» снижают неопределенность: человек хранит их ради опциональности и безопасности.

Понятие «денег в обращении» вводит в заблуждение. Деньги не текут, как вода: они всегда принадлежат кому-то и выполняют функцию. Сделки — это действия, происходящие во времени. Не существует «бездеятельных» денег.

Отсутствие связи денег с историческими ценами разрушает их роль: экономический расчет становится невозможен. Если хлеб стоил $1 год назад, а сейчас $1.10, мы судим о динамике покупательной способности. Со временем такие наблюдения формируют ожидания. Государства используют свой инструмент — индекс потребительских цен (CPI).

Индекс CPI призван отражать «темпы инфляции» по фиксированной корзине товаров, но сознательно игнорирует дорогие активы — недвижимость, акции, предметы искусства. Их включение показало бы истину: инфляция куда шире, чем признают власти. CPI — способ скрыть очевидное: рост цен прямо пропорционален расширению денежной массы. Когда создается новая валюта, ее покупательная способность падает по сравнению с прежней.

Рост цен вызывают не производители или перебои поставок — причина всегда в расширении денежной массы. Чем больше денег, тем ниже их стоимость. Выгоду получают банки, владельцы активов и компании, связанные с государством; а основное бремя несут бедные и работники.

Эффект инфляции проявляется с задержкой и его сложно отследить напрямую, поэтому ее называют самой коварной формой кражи. Она разрушает накопления, увеличивает неравенство и ведет к нестабильности. Даже благополучные слои выиграли бы от устойчивых денег: в долгосрочной перспективе инфляция разрушает благосостояние всех слоев.

Истоки денег

Если ценность денег измеряется возможностью приобретения товаров, а прошлые цены — критерий оценки, как деньги получили стартовую стоимость? Ответ — в эпохе бартера.

Товар, ставший деньгами, должен был обладать иной полезностью до появления денежной функции. Первоначальная покупательная способность формировалась спросом на это свойство. Позже, с появлением функции обмена, спрос и цена выросли — товар стал выполнять две задачи: приносить утилитарную пользу и служить средством обмена. Со временем вторая функция выходит на первый план.

Это суть регрессивной теории Мизеса, объясняющей,как деньги возникают естественно в рыночной экономике и всегда связаны с прошлой оценкой. Деньги — не изобретение государства, а результат добровольных обменов.

Золото стало деньгами, потому что оно долговечно, делимо, узнаваемо, транспортируемо и дефицитно. Его ценность в ювелирных и промышленных целях актуальна до сих пор. В течение веков банкноты были просто расписками на золото. Их легкость и компактность решали проблему транспортировки. Но эмитенты быстро поняли: можно выпустить больше банкнот, чем есть золота в хранилищах. Такая же схема действует и сейчас.

После полного разрыва связи между золотом и банкнотами государства и центробанки получили возможность создавать деньги из воздуха, породив фиатные валюты. В такой системе банки, близкие к власти, могут быть спасены государством — даже в случае провала. Это создает моральный риск, искажает ценовые сигналы и ведет к системной нестабильности, финансируемой путем скрытого изъятия сбережений посредством инфляции.

Причинно-временная связь денег с историческими ценами крайне важна для рынка: без нее невозможен экономический расчет. Теорема регрессии денег — праксеологическое знание, часто игнорируемое в дискуссиях о природе денег. Она объясняет, почему деньги — это не иллюзия или фантазия, а прямой результат желания обменять средства на конкретную цель в условиях свободного рынка.

Деньги — продукт добровольного обмена, а не политической воли, массовой иллюзии или договора. Любой ограниченно доступный товар может быть использован в качестве денег, если соответствует остальным требованиям. Деньгами становятся любая долговечная, делимая, однородная, портативная и приемлемая единица.

Если бы «Мона Лиза» была бесконечно делимой, ее части могли бы служить деньгами, но только при возможности подтверждения подлинности.

Кстати, есть интересная история о художниках XX века, показывающая, как рост предложения снижает ценность монетарного актива. Они поняли: их подпись ценна, и могли оплатить счет просто автографом. Сальвадор Дали, как рассказывают, даже подписал разбитую машину, превратив ее в произведение искусства. Со временем эти методы утратили востребованность: чем больше появлялось подписей на счетах, плакатах и машинах, тем меньше стоила новая подпись. Закон убывающей отдачи: рост количества снижает качество.

Крупнейшая в мире финансовая пирамида

Фиатные валюты работают по такому же принципу. Чем больше денег, тем ниже ценность каждой единицы. Те, кто получают новые деньги первыми, выигрывают; остальные страдают. Инфляция — не только техническая, но и этическая проблема. Она искажает расчеты, поощряет долги вместо накоплений и бьет по тем, кто не может себя защитить. Фиатная валюта — крупнейшая мировая пирамида, в которой верх обогащается за счет основания.

Мы живем с «испорченными» деньгами потому, что так сложилось исторически, а не потому, что они лучше для общества. Но когда большинство осознает, что «здоровые» деньги — лучше для рынка и человечества, мы сможем отказаться от фиктивных расписок, не дающих нам ничего, кроме иллюзии, и построить справедливый мир, где ценность честна и заслужена.

Стойкие деньги рождаются из добровольного выбора, а не политических решений. Все, что соответствует базовым критериям денег, может ими стать, но только надежные деньги поддерживают процветание цивилизации. Деньги — не просто экономический инструмент, но нравственный институт: коррумпированные деньги искажают все последующее — накопления, стимулы, доверие. Честные деньги позволяют рынку координировать производство, информировать о дефиците, поощрять сбережения и защищать слабых.

Деньги — больше, чем обмен. Это хранитель времени, элемент доверия и универсальный язык сотрудничества. Коррумпируйте деньги — и вы разрушите не только экономику, но само общество.

«Человек — существо недальновидное; страсти не лучшие советчики, а личные пристрастия — самые плохие наставники».

Фальшивомонетничество: современные деньги и иллюзия фиата

Проанализировав, как рыночный товар становится деньгами и как мышление с низкой временной предпочтительностью способствует развитию, рассмотрим современные функции денег. Возможно, вы задумывались, каким образом отрицательные ставки сочетаются с принципом положительной временной предпочтительности. Или замечали рост цен без упоминания денежной массы в СМИ.

Истина о современных деньгах непроста: если понять масштаб проблемы, перспективы выглядят мрачно. Люди не могут противостоять искушению обогащения путем эмиссии. Единственный реальный способ защить систему — убрать человеческий фактор, или, по крайней мере, отделить деньги от государства. Фридрих Хайек утверждал, что этого получится достичь лишь обходным, окольным путем.

Британия первой ослабила связь валют с золотом. До Первой мировой войны почти все валюты были обеспечены золотом, стандарт, формировавшийся тысячелетиями. Но в 1971 году президент США Никсон полностью отменил конвертацию доллара в золото, чтобы профинансировать войну во Вьетнаме и укрепить политические позиции.

Не будем рассматривать все детали современных фиатных валют, главное — государственные деньги сегодня ничем не обеспечены, а создаются как долг. Фиат под видом денег — инструмент долга и контроля, а не результат добровольного обмена.

Каждый новый доллар, евро или юань появляется с выдачей кредита крупным банком. Эти деньги должны быть возвращены с процентами, но проценты не создаются параллельно с основной суммой, возникает постоянная нехватка денег для погашения всех долгов. Необходим всё новый долг, чтобы система работала. Современные центробанки еще больше «раздувают» денежную массу — с помощью спасения банков и количественного смягчения.

Количественное смягчение — когда центробанк покупает государственные облигации, печатая деньги под обещание выплаты с налогов сегодняшних и будущих граждан, вынужденных платить за рост цен. Это скрытая и постоянная эксплуатация продуктивных людей через инфляцию и долговое рабство.

Печать денег ведется под флагом кейнсианства, на котором держатся экономики большинства стран. Кейнсианцы утверждают, что расходы — двигатель экономики, и если частный сектор не тратит, тратить должно государство. Каждый потраченный доллар, по их мнению, — прибавка к национальному богатству. Но эта теория игнорирует реальное размывание ценности через инфляцию, повторяя басню о разбитом окне: добавление нулей не создает ничего.

Если бы эмиссия денег увеличивала богатство, у всех давно были бы суперъяхты. Благосостояние создается трудом, планированием и добровольным обменом, а не увеличением записей на балансе центробанка. Рост — это результат обмена с другими и собой в будущем, посредством накопления капитала и инвестиций в будущее.

Финальный путь фиатных валют

Печать денег тормозит рынок, искажает экономические процессы и усложняет долгосрочное планирование.

Все фиатные валюты обречены. Одни исчезают через гиперинфляцию, другие замещаются или поглощаются более крупными системами (например, переход на евро). Но перед этим фиатные валюты выполняют скрытую функцию — перераспределяют богатство от создающих ценность к политически связанным.

Это суть эффекта Кантильона, названного по имени экономиста XVIII века Ричарда Кантильона. Тот, кто получает новые деньги первым, выигрывает — покупает дешевле других. Те, кто дальше от эмиссии, принимают на себя инфляционные издержки. Быть бедным при фиатной системе — очень дорого.

Но политики, центробанкиры и системные экономисты продолжают утверждать, что «здоровый» уровень инфляции необходим. Они ошибаются. Инфляция не создает процветания, максимум — перераспределяет покупательную способность, а чаще — разрушает основы цивилизации, подрывая доверие к деньгам, накоплениям и кооперации. Изобилие дешевых товаров возникло вопреки налогам, границам, инфляции и бюрократии, а не благодаря им.

Добро, зло и уродство

Когда рынки работают без препятствий, они обеспечивают лучшие товары по доступным ценам для большинства — вот настоящий прогресс. Праксеология — не только инструмент критики, но и понимания: она показывает, что именно производительные люди — движущая сила процветания, а не правительства. Поняв это, даже самая простая работа — кассир, уборщик или таксист — становится важной. Все они участвуют в создании системы, основанной на добровольном сотрудничестве и создании ценности. Это — цивилизация.

Рынки создают товары; государства — «зло». Каталактическая конкуренция — двигатель инноваций, когда фирмы борются за потребителя. Политическая конкуренция — борьба за контроль, поощряющая манипуляции, а не заслуги. В рынках выживают адаптивные, в политике — беспринципные.

Праксеология позволяет понять мотивацию людей, учит судить по поступкам, а не словам, и заглядывать в альтернативные сценарии, которые не состоялись из-за вмешательства.

Страх, неопределенность, сомнения

Человеческая психология тяготеет к страху: мы развивались для реакции на угрозы, а не для созерцания красоты. Потому тревожные новости распространяются быстрее хороших. Для любого «кризиса» ответ одинаков — больше политического контроля.

Те, кто изучает человеческое поведение, знают: для индивидуума цель всегда оправдывает средства. Это справедливо и для тех, кто жаждет власти. Они обещают безопасность взамен свободы, но история доказывает, что такие сделки редко выгодны. Поняв это, вы начинаете лучше видеть реальность, перестаёте реагировать на шум.

Вы выключаете телевизор, возвращаете себе время и понимаете: приобретение капитала и освобождение времени — основа помощи другим, а не эгоизм.

Инвестиции в себя — навыки, сбережения, отношения — увеличивают общий «пирог». Вы участвуете в разделении труда, создаёте ценность и делаете это добровольно. Самое смелое действие в сломанной системе — создавать альтернативу вне её.

Каждый раз, используя фиатную валюту, вы платите эмитенту своим временем. Избегая её, вы строите мир с меньшими кражами и обманом. Это непросто, но ценные цели всегда требуют усилий.

Кнут Сванхольм — популяризатор Bitcoin, автор, философ и подкастер. Материал — выдержка из новой книги «Праксеология: невидимая рука, которая кормит тебя», Lemniscate Media, 27 мая 2025 года.

BM Big Reads — еженедельные аналитические статьи по актуальным вопросам Bitcoin и для биткоин-сообщества. Мнения авторов могут не совпадать с позицией BTC Inc и Bitcoin Magazine. По вопросам публикаций пишите на editor[at]bitcoinmagazine.com.

Дисклеймер:

1. Статья опубликована с разрешения [Bitcoinmagazine]. Все права на материал принадлежат оригинальному автору [Кнут Сванхольм]. По вопросам публикации обращайтесь к команде Gate Learn, и вопрос будет решен незамедлительно.
2. Правовая оговорка: мнения, приведенные в статье, отражают личную позицию автора и не являются инвестиционной рекомендацией.
3. Все переводы выполняются командой Gate Learn. При отсутствии отдельного разрешения запрещается копировать, распространять или использовать переведенные материалы.